ПЯТЬ РОМАНСОВ ДЛЯ Г-ЖИ К.
ПОЛЕТ СОВЫ
Госпожа моя К.
это не я это шакалей тоски на краю ветерка
лоскут
это не я
это днем сновидений куски как дневные полеты
сов
это руки твои все тоньше тоньше
ко мне
текут
а мои
уходят в песок
там
у тебя не смерть
снег
там
наверняка
это сами входят в предместья снега с тех с наших с тобою пор
когда
впервые слепые мои века
на
наш постоялый двор
вслед
привели снега
я
мог сделать свой город твоей столицей
но
сделал его
как
есть
я
уже
даже
и
не
о любви
но
мне
не достало духу именовать его
в твою честь
и и и
и
зажигаю глаза взгляду даю твердеть
но если шакалу днем лунного воя никак не свить
то
серый полет совы
серый пролет совы
госпожа моя посвящаю одной тебе.
МОНГОЛЬСКИЙ РОМАНС
Ай
она права
я совсем сошел с ума
на дыму скрестив рукава
хорошо
собираю свой мешок
и на посошок
задарма
ни к чему огонь в ночи
с полно́чи до полу́ночи
как при свете дня огня бахрома
настоящий свет в ночи
настоящий свет в ночи
с полу́ночи до полно́чи
настоящий свет в ночи
это тьма.
ну и хорошо
забираю свой мешок
и
домой с чужою женой
с головой
засыпаешь как в песок
просыпаешься как
живой
ни к чему взгляд в ночи
с полно́чи до полу́ночи
просыпаясь все одно нечего смотреть ведь
настоящий сон в ночи
настоящий вид ночи
с полу́ночи до полно́чи
а настоящий сон в ночи
это смерть
ай да хорошо
и что у тебя есть женишок
короче говоря
я пошел
ведь сама
ты собирала мне мешок
айда на посошок
и чмок
ай молчи ай да ной в ночи
с полно́чи до полу́ночи
но музычка мне одна мне она то на хрена
настоящий свист в ночи
настоящий свист в ночи
с полу́ночи до полно́чи
как тихонечко свистит
тишина.
ДЕНЬ АНГЕЛОВ
Водку дул дурь смолил
лязгал
песни наглые
в небесах ерусалима
солнце
ангелы
было не было
а мне бы
жизнь хотелось наголо
над
ерусалимом небо
в небе
только ангелы
ангел черный он военный
и надменный как судьба
на губе его казенной
золоченая труба
а второй мой белоснежный
и несложный как любовь
и в его улыбке снежной
роза черная горит
посредине
ангел сизый
шизокрылый да хмельной
весь чертами неземными
состязается со мной
первый ангел
протрубил
прямо в небо с флагами
но
здесь у нас
ерусалим
ну его
ангела
как бы ни было
прескверно
не такое видели
шел бы ты мой ангел смерти
во телохранители
первый ангел Ангел Черный
Ангел Черный чернозем
по его команде стройся
мы из почвы поползем
Черный Ангел дружит с Богом
а
пойдем мы умирать
на челе его высоком
отразится ни хера
ангел четкий Ангел Черный
и нечетный как сапог
мы то знаем для чего нам
обувает его Бог
ангел дым
белый пал
ветер опереньем длится
в небесах ерусалима
лебедь ангелица
так и не было
как мне бы
жизнь
еще раз
набело
над ерусалимом небо
в небе
только ангелы
ангелица лебедь белый
лебядь белая как смерть
нам с тобою жизни целой
до конца не досмотреть
а прожить с тобою можно
только больше не встречал
от твоей улыбки снежной
только пепел и печаль
ангел глупый мой летальный
бездны
ангел неземной
улетай отсюда бедный
безвозвратный ангел мой!
Водку дул
дурь смолил
лязгал песни наглые
в небесах ерусалима
сам сел
Серым Ангелом
было не было как не был
лета́ уже недолгия
а
над ерусалимом небо
где
гуляют
ангелы.
БОЛЬШОЙ РОМАНС
КАМЕННОГО СТОЛА
У
каменного догола как жена
стола
с черной крови мискою
когда
в одном окне у меня луна
и
в другом луна
только
низкая
здесь
у каменного стола
дай
мне досмотреть
я заискиваю
дай мне досмотреть какой ты была
и
в другом окне
тоже луна
иерусалимская
дай еще раз увидеть
одна тысяча девятьсот
девяносто нашего лета улыбку улыбка как сноп бензина
она ослепительна
так
что локтем закрыть лицо
можно убрать
действительно
не
вообразимо
ну и эхо в доме где ты жила
тень
с лица моего пила
тень с лица
где в одном углу дома
зола
и в другом
зола
но
еще теплится
где лакают с каменного стола
дай
мне удержать
зубы лузгая
дай
мне удержать
а луна ушла
а в другом окне тоже луна
но
русская
дай
в этот раз удержать
неподъемное бельецо
обираемое со стульев бессильно прощанье ибо
ибо
руки белей белья
так что локтем закрыть лицо
спасибо
я досмотрел
спасибо
а на все про все
в доме
одна стена
и одна постель
вот совпадение
и пока еще я по эту сторону сна
а по ту
сторону сна
не те
сновидения
и сидим мы у каменного стола
дай черт допьяна
песни бряцая
дай черт допьяна
и чтоб не слова
а чтоб музы́чка
одна
и
чтоб
блядская
горячительная музычка
чтобы эдаким молодцом
прогарцевать от Стены до Москвы и назад
как когда-то меня носило
но ты
в начале летнего неба
а мне локтем закрыть лицо
и этот припев еще
про луну
невносимый.
РАЗБОР ПОЛЕТА
И. Л.
Клюв
в счастливых соплях
жопа в порохе
в шпорах
судорога
и
в оперении крыл промахи
а
в когтях муравьи
а
что выше меня заря
значит так
и
сообщать мне об этом зря
не дурак
то что век мой птах ляпнуть мало
ведь
век на еле одном крыле
я один
на одном стебалове
ваше небо видал в петле
черный пар дышал в высоте
перышко
задарма
зря
и годы мои не те
скоро тьма
только чур я буду как хочется
жадно хочется
аж визжу
чур я сам
а вы
перетопчетесь
с куража
в виражи
хожу
сам в зенит выдаю свечу
когда
сам решу
потому что еще лечу
хоть
едва дышу
видно
дело
к полу́ночи к по́лночи
склюньте
пшеночку
голубье
там где я ходил
там
ни облачка
то есть
все мое
и всегда мое
опираться там
не
на что
да
и телу
ли
и
любили меня за то
и правильно делали.
