О книгах



Памяти Пушкина: 2006-2007 // Любовь война и смерть в воспоминаниях современника. [Коммент. Н. Коноплевой, М. Яглома. Фот. Н. Голубь, Д. Дектора,
А. Ципина, А. Ревазова]. Оформл. Ю. Василькова. М.: Время, 2008. 316, [4] с., фот.
– (Поэтическая библ-ка). – 1000 экз.


 

Последняя прижизненная книга М. Генделева «Любовь война и смерть в воспоминаниях современника» вышла в московском издательстве «Время» в 2008 году, менее чем за год до смерти поэта.

Книга полностью включила предшествующие сборники «Легкая музыка» и «Из русской поэзии». Первый из них был при этом дополнен несколькими юмористическими миниатюрами, взятыми из годами планировавшейся, но так и оставшейся неизданной «Обстановки в пустыне» (сборника эпиграмм, эпитафий, шуточных текстов, посланий, стихотворений на случай и прочей мелкой, но весьма ценимой автором и его читателями шелухи поэтического хозяйства).

Третьей частью книги стал не выходивший отдельным изданием сборник «Памяти Пушкина» (2006-2007), который полностью приводится на сайте в сопровождении сти- хотворения «Послесловие», написанного в августе-сентябре 2008 г. Этим стихотворением поэт открыл сборник «Любовь война и смерть в воспоминаниях современника».

В подобном соединении трех поэтических книг была своя логика: многие вещи из «Памяти Пушкина» напрямую продолжают темы предшествующих книг. «Peredelkino's Memory Blues», «Пушкин-bis» и «Артек», посвященный памяти Д. Пригова, так и просятся в книгу «Из русской поэзии»; «Сума и посох или Третье послание к евреям» – в «Легкую музыку» и т.д. Вдобавок, книга «Памяти Пушкина» не отличается структурной выверенностью прежних сборников.

В то же время можно заметить, что в этой книге появляются новые ноты. Война, вынесенная в заглавие сборника цитатой из «черной книги» 1984 г., в «Памяти Пушкина» утрачивает черты отвлеченного персонально-метафизического понятия и оборачивается человеческим (пускай и звериным) лицом; былые видения пустых городов и пространств – обитаемым, густо населенным космосом поэмы «Картина»; в очаровательной «Новой опере» и «Палестинском танго» явлена фабула и – во всех смыслах – история.

Поэзия Генделева открылась к миру, разомкнулась и задышала. Ей было куда развиваться, если бы времени поэту было отпущено чуть больше.

 

 

 

Система Orphus