Михаил Генделев

ЖИЗНЬ В ЛИТЕРАТУРЕ

«По-видимому, надо объяснить, почему я не пишу о том, что в литературных занятиях Лермонтова предшествовало дате, ука­занной в названии этой книги, то есть до 1836 г. Я мог бы ска­зать кратко: потому, что все написанное раньше, не вошло в ли­тературу, не стало литературным фактом».

Эта цитата – из пре­дисловия к книге профессора Ильи Захаровича Сермана «Михаил Лер­монтов. Жизнь в литературе. 1836-1841». Книга только что вышла в свет изданием Славистического центра гуманитарного факульте­та Еврейского университета в Иерусалиме.

Странная судьба у Лермонтова… За всем лермонтоведением, за, казалось бы, хрестоматийной биографией – биографией молние­носной, краткой, как сплошная дуэль – Лермонтов не виден сов­ременному читателю. Какая-то дымка, вуаль окружает фигуру ге­ния, но всегда второго гения 19-го века русской литературы. Каза­лось бы, все в Лермонтове изучено: и судьба, и тексты. Да что изучено – выучено, затвержено, задокументировано. А поэт – отсутствует.

Не побоюсь назвать монографию профессора Сермана – лучшей монографией о Лермонтове 20-го века. По крайней мере, самой совре­менной монографией, самым современным научным трудом. Потому что потребовалась смена нескольких филологических школ для то­го, чтобы дать столь стереоскопическое представление о фигуре поэта – не только мрачного уродца в мундире тенгинского полка, который в свою очередь не лишь «презрительным окидывает оком» совре­менников, но и существует в современной ему литературе. Как в современном литературоведении и только в современном литерату­роведении начала свое полноценное существование монография ие­русалимского профессора.

Именно вынесенная мною в начало краткой и исключительно оце­ночной (по причине скудости газетного пространства) микроре­цензии цитата-декларация – и есть наиболее емкое определение достоинств и новаций, главная характеристика труда Ильи Сермана.

Серман работает только с литературными фактами и исключи­тельно с литературными фактами. В поэзии, драматургии и прозе Лермонтова, таким образом, прочитана вся современная ему, Лер­монтову, русская и не только русская литература. Это не поэзия в контексте времени, но скорее поэт во времени. Бенедиктов, Тютчев, Лажечников, Белинский, Жуковский и Одоевский, Куколь­ник и Погодин – отнюдь не соавторы Лермонтова в его великой поэзии, но собеседники, и тени этих собеседников переговарива­ются за спиной поэта. Демонстративна и очевидна теперь именно включенность и, как сказали бы сегодня, задействованность ли­тературы Лермонтова в плоть современной ему литературы, одино­чество Лермонтова внутри собственной гениальности, но не оди­ночество его в культуре.

С моей точки зрения, восхитительно передано напряжение литературной и культурной жизни той эпохи. Книга «Ми­хаил Лермонтов» написана ясным, прекрасным русским слогом, и читателю этой книги я заранее завидую.