Михаил Генделев

От автора

 

 

В двух статьях, озаглавленных «Нечто вроде отчета» («Время», 3.3.92 и 6.3.92), я пересказал, по возможности близко к текстам, но, естественно, конспективно – содержание докладов и полемики 1-го симпозиума по проблематике русскоязычной литературы Израиля «Контакт или конфликт». «Свои же персональные соображения по поводу итогов симпозиума – писал я – я надеюсь высказать в отдельной статье».

Высказываю. В отдельной статье.

По поводу итогов.

1. Проблематика симпозиума – то есть комплекс проблем, поднятых в 21 докладе симпозиума и сопутствующих дебатам, – это существование литературы на русском языке в Израиле и отношение этого феномена к современной русской и современной израильской литературам. Грубо говоря, существует две точки зрения, две позиции, отчетливо прозвучавшие на симпозиуме. Обе эти позиции носят характер идеологических установок (если считать сионизм идеологией).

Первая позиция: литература на русском языке в стране – литература израильская. Вторая позиция: литература на русском языке в Израиле – литература русская (советская, постсоветская, русско-еврейская и т.п.), то есть провинциальный филиал культуры метрополии – России. Это противостояние идей можно описать и в других терминах. Литература, созданная в Израиле выходцами из еврейского галута России, и литература русской культурной диаспоры в Израиле. В таком раскладе декларативен выбор: выход из духовного и культурного галута России в Израиль. Или – уход в культурный российский галут в Израиле. Позволю себе заметить, что проблема эта не схоластическая, а онтологическая. И – политическая.

2. В первой позиции – «литература израильская на русском языке» – можно говорить о феномене создания в Израиле литературы, параллельной ивритской, параллельной культуры. Во второй позиции – об экспансии русской культуры (во всем великолепии: традиции, религия, понимай – православие, этика, эстетика и т.д.). Сторонниками первой позиции оказываются, как правило, гуманитарии алии-70, собственно и сложившие феномен русскоязычной литературы в тех формах, какие досуществовали до алии-90. Адептами второй, соответственно, – гуманитарии алии-90 (за редким исключением). Это, и не только по моему мнению, – чрезвычайно демонстративно: волны алии разнятся не только хронологически – они репродуцируют принципиально различные установки и отъезда из России и укоренения в стране. При этом алия-90 не перерезает пуповины культурной конверсии с Россией и – психологически – еще не укоренилась в стране. Алия-90 видит в культуре России тыл и, одновременно с этим, резервуар реализации амбиций. Осуждать подобного рода позицию бессмысленно, поскольку она и экзистенциально и сиюминутно-исторически – обоснованна. С точки же зрения массовой – она, эта позиция, – тотальна и не может быть опровергнута эмпирически.

3. Как правило, на абсорбцию уходит (как говорит молва и статистика) около 10 лет. Никакой статистики (по специфике профессии) для литераторов нет и быть не может. Понятно лишь то, что литераторы алии-70, которые не смогли адаптировать или пересмотреть собственные амбиции и принципы творчества, покинули страну... Понятно и то, что подобный жесткий, неестественный отбор – следствие специфических условий становления и существования литературной ситуации алии-70. О конверсии «культурных ценностей» в наши времена – до перестройки – речи не было. Установка на существование эмигрантской модели литературы в Израиле, таким образом, отменялась самим фактом существования эмиграции (вне Израиля). В нынешней исторической ситуации, я полагаю, будут существовать две литературы на русском языке в Израиле – русскоязычная (опирающаяся на традицию литературы алии-70 и развивающая эти традиции) и русская эмигрантская литература страны. Хотя никакого смысла (кроме экономических интересов) я лично в эмиграции писателя русского из России не вижу, ибо эмиграция – это реакция на несвободу слова.

Между этими полюсами самоидентификации авторов – распределение личных судеб литераторов. А что будет через 10 лет – посмотрим...

Возможно, Израиль вообще станет крупнейшей резервацией русской культуры...

Подводя итоги, я сознательно не касаюсь академических, литературоведческих и историко-литературных аспектов прошедшего симпозиума. Они – в материалах, готовящихся к публикации в журнале «22». Оценить серьезность и уровень докладов предоставляется читателю. Так же, впрочем, как оценить «темен жребий русского поэта...».

Такая маленькая, маленькая страна. Где каждый десятый говорит по-русски. То есть понимает. А раз понимает по-русски, значит, он понимает все!..