Исследования Василий Бетаки МИХАИЛ ГЕНДЕЛЕВ. ПОСЛАНИЯ К ЛЕМУРАМ
«Лексикон», Иерусалим, 1981
Это вторая книга М. Генделева, поэта весьма своеобразного и во многом, как сказали бы в начале века, «герметического». Книга явно заинтересует не всякого любителя поэзии – сложность и некая «загадочность» этих стихотворений и поэм, множество ассоциаций не прямых, не сходу понимаемых, требующих и большой общей культуры, и медленного чтения, размышления, перечитывания, сужают круг читателей. Но вспомним, что в свое время В. А. Жуковскому были адресованы такие строки: «Ты прав: ты пишешь для немногих»...
Подчеркнутый эстетизм поэта начинается с обложки, прекрасно выполненной художником М. Байером; все оформление книги на редкость слито с духом и формой стихов Генделева – все, до мельчайшей виньетки, продолжает его изысканную манеру письма. Изысканную и холодноватую:
Называется эта миниатюра – «Опыт изображения живой природы». Сама по себе субъективность выражения требует глубокого проникновения в образную систему поэта, в его – и только его – символику, столь «необщую», что понимать ее начинаешь где-то с середины книги и потому перечитываешь все с начала. Это типичная поэзия для «глаза» – и не только потому, что само расположение строк и строф своей уравновешенной симметрией располагает к спокойному и медленному восприятию, но и потому, что невозможно представить эти стихи звучащими с эстрады именно в силу их неброскости и необходимости неторопливого читательского сотворчества. Даже тогда, когда автор рассказывает исторические события, это не пересказ их, не сюжет вообще, – это откровенно эстетский отклше на них, в основе которого лежит представление о гармонической уравновешенности и красоте предметов и событий, какими бы они ни были в действительности. Вот как начинается поэма «Тысяча девяносто девятый год»:
И сразу становится ясно, что не событие важно, а то, как видит его автор. Многослойность метафор, сложность образного орнамента и, главное, ассоциации с какими-то смутно брезжущими в памяти образами, с образами когда-то и где-то жившими, потом побледневшими, почти исчезнувшими, может быть, не каждому читателю придется по вкусу. Но это один из видов поэзии, имеющий такое же право быть, как и всякие другие.
Приведенные строчки – превосходная самохарактеристика поэтического стиля Генделева, соединившего в себе уравновешенность классицизма с символистской изощренностью образа и той эстетской холодностью, которая неизбежна и естественна в поэзии такого рода. Без этого математического эстетизма субъективность видения, крайняя субъективность образа могла бы показаться случайной, необязательной, и – редкий случай! – темпераментность в данном случае убила бы саму душу поэзии и превратила бы стихи в пестрый хаос. Даже вакхические сцены (слегка стилизованные под начало прошлого века) и те даны ровным, не вскрикивающим, почти монотонным напевом:
Вопрос «о чем» вообще мало приложим к поэзии, а к этим стихам он совсем никакого отношения не имеет. Не «что», а только одно «как» тут считается. Ибо, нравится нам или нет, но самодовлеющее мастерство – тоже один из видов искусства.
На сайте опубликована статья Е. Толстой «К рецепции Лермонтова (М. Генделев, "Памяти Демона")».